| Двалин еще ребенок, когда его нашел Барбатос. Тогда архонт был юн и сам, но достаточно знал о том, что драконы – существа свободы, горды и волевые. И все же он не может не подойти к тому, кто идет ему на встречу, протянуть пару яблок тому, кто лишь пару секунд обнюхивает их, чтобы заглотать целиком. Барбатос заливисто смеется и приносит дракончику еще больше яблок, а позже он будет с ним бегать по полю и небу летать, принесет больше разнообразной еды и даже пару блюд Мондштадта, и, конечно же, сыграет столько всевозможных песен!
Хочется верить, что это Барбатос научил его говорить, но лишь от части, ведь любознательный Двалин сам осторожно следил за людьми и узнавал их речь. Архонт не хочет признавать, но боится за дракона, что тот обожжется, если продолжит лезь к людям. Он слишком хорошо помнит, как и к нему относились с подозрением после окончания войны, как избегали и тихо в ночи задавались вопросом, когда упадет второй ботинок. Заручиться их доверием не было так уж и тяжело, но он знает, что лишь смена поколения позволила ему быть более свободным с ними. С драконом все намного сложнее, тем более тогда, когда таких, как он не было. И все же Барабатос был слишком трусом, чтобы запретить ему что-то.
Быть рядом не так уж и сложно, тем более тогда, когда Двалин не покидает границы Мондштадта. Архонт думает о том, чтобы познакомить дракона с Мораксом, с Ли Юэ и возможностью летать всюду. Но тот отказывается от всяких знакомств.
Мондштад принимает дракона, вроде как. Их вера в их защитников сильная, но, как и к любому существу сильнее их, есть поклонение и страх. В этом нет дружбы, но в этом есть доверие. Только события будущего перекроет все, что только мог сделать дракон в прошлом.
Маленький Двалин стал сильным и большим, но никогда не терял своего милого характера, по-детски обижался на выходки Барбатоса, искренне не любил, когда тот уходил за пределы границы, грелся на солнышке, ел яблоки и закрывал от слишком яркого теплого солнца Мондштадта. Не было того, кем больше гордился архонт. Но не было того, перед кем он чувствовал себя более виноватым, чем перед Двалином.
Время шло, люди менялись, истории превращались в легенды и баллады, войны проносились по земле, а болезнь появилась внезапно. немного того, что я хотел бы принять как хэды или же сыграть ●верю, что Двалин тогда мог бы Барбатоса потролить, и познакомиться с ним в виде человека. то есть изначально знакомство было дракона и элемента, к которому Венти возвращался ни раз в начале своего правления. а потом бац и на привычной поляне человек, который «просто заблудился и хотел бы попасть в Мондштадт», Венти, конечно же, интересно куда подевался его друг, что человека лучше бы подальше увести от места встречи дракона и архонта.
/*и что если при этом Барбатос ничего не знает за биологию. вообще ничего не знает и не понимает про существование людей. то есть он принимает облик барда, ибо хотел, чтобы тот существовал, чтобы его лик был запечатан в памяти людей, как святыня. хотя изначально он просто любил его, конечно, а потом надумал больше причин. КАРОЧЕ он принимает облик барда, а когда видит в первый раз облик любимого дракона, то наивно спрашивает чью внешность принял он.
и в целом в ходе беседы выясняется, что Венти думал, что нет этих генов, есть лишь перенятые тех черт своей первой любви как по волшебству. и не важно любовь это родственная или же романтическая, просто "о глаза моей матушки голубые и я, в память о ней, буду нести эти глаза на себе"
жутко звучит да? НО ЗАБАВНО ВЕДЬ!*/
● касательно продолжения всей этой истории после первой главы. если честно, мне нравится мысль, что в какой-то момент Двалин все же скорее будет склонятся к тому, что Барбатос его предал после всего этого (а если посмотреть с колокольни, где я Венти люблю, то я предлагаю прост щас драму на поплакать).
тттак вот, Веня не приходит к нему в первые дни. хочет, рвется, но границу так и не переступает. он чувствует вину, думает, что его присутствие сейчас лишь раны солью посыпать будут. однако приди он в первый день, то рана на сердце так бы не загноилась, а Двалину было важно ведь, чтобы после стольких лет знакомства, к нему пришли после драки. но этого не происходит, так что раз за рабом он копается в глубже и закапывается в ненависти к этому всему - его "спасли", его имя опозорено, он больше не нужен ни Монду, ни архонту. и, сколько бы не было счастливых воспоминаний между ними, Барбатос пусть идет к черту.
технически можем приписать еще то, что Веня не мог появиться из-за отсутствия сердца, НО мне очень нравится мысль, что Двалин не знал бы об этой ситуации до самого конца. да и время идет, а так ли влияет это сердце на телепорт Венти нам не сказали.
в любом случае, когда Венти все же появляется, то его выгоняют. и так раз за разом. даже в стельку пьяного и на ногах засыпающего упорно прогоняют.
мне нравится вариант с тем, что Двалину просто надоело это все, а Венти не может успокоиться. да реально запретить ему приходить тоже ведь невозможно. и это просто переросло во что-то простое:
- ехе я пришел к тебе в гости
- ууу нафигпошелпсина
- слыш
и вот как бывает в этих забавных фильмах, где встречаются злодей и герой, начинается эта долгая беседа за жизнь и все такое
●Барбатос знакомит Двалина с безымянным бардом спустя долгое время их знакомства. всегда рассказывал о нем, пел песни и в целом говорил так, как будто бард жив, желая ему все показать. дракон даже мог думать, что он другой архонт или даже дракон. пока не зовут его на знакомство. а там лишь могила и грустная история расставания.
Пишу от 3к, без птицытройки, стараюсь по вдохновению и по очереди. Договориться со мной легко, а если мемы скидывать, то можете аж веревки вить хах | |
